— Не то слово, — хмыкнул граф. — Тридцать мешков по полсотни килограмм каждый. Полторы тонны. В порошке, пусть и слежавшемся, она не так эффективна, но всё же, если бы рвануло, то мы бы очень долго разбирались, что вообще произошло. Спецы говорят, что от поместья только воронка осталась бы.

— Да уж… — протянул я. — Но ведь разобрались бы?

— Конечно, — заверил Василий Фёдорович. — Вообще, всё это выглядит несколько странно. Ну кто будет минировать собственную усадьбу? Какая-то игра на публику.

— Сакральная жертва? — предположил я. — Пожертвовать собой, чтобы другие пошли следом? Но это каким фанатиком для этого надо быть!

— Отбитым на всю голову, — согласился Фирсов. — Но я другое понять не могу…

— На какую публику всё это рассчитано? — договорил я за ним.

— Вот именно, Артём, — опять вздохнул граф. — Вот именно.

Точно!

Вот кого тоже за грибами надо взять. Резиновые сапоги, лукошко, панама, фляга с коньяком и никаких средств связи. Хотя бы на пару часов. А то он мне этой своей вечной задолбанностью начинает дядю Петю, земля ему стекловатой, напоминать.

Но! Это чуть позже.

— Василий Фёдорович, а я могу осмотреть взрывчатку? Есть одна идея.

— Да без проблем, — ответил граф. — Машину, на полигон её вывезти, я уже заказал, но ей часа два ехать. Если успеешь — приезжай…

— Благодарю, — я собрался было уже положить трубку.

— А кстати, Чернов, — успел опередить меня Фирсов, — а ты где взрывное устройство так нашёл, что саму взрывчатку не заметил?

— Если б я ещё сам знал, — включил я дурачка. — Не спрашивайте, Василий Фёдорович, как так получилось, я не смогу объяснить.

— Да это я так, любопытствую просто, — усмехнулся граф. — Межродовая война — внутреннее дело, претензий не имеем.

Использовать для задуманного машину было бы неудобно. А потому я выгнал из семейного гаража байк. Весь такой чёрный, хромированный и красивый, что мне аж в косуху нарядиться захотелось.

— Сразу вруби доспех, — посоветовал я вспорхнувшей на заднее сиденье Ане. — Вроде и тепло, а всё же не май месяц.

Чтобы меньше привлекать внимания, мы с ней всё же надели шлемы. Опять же интерком — очень удобно, орать не надо. А если кто позвонит, то шлем сработает как гарнитура.

— Никогда не ездила на мотоцикле! — поделилась принцесса.

— Главное держись за меня покрепче, — посоветовал я, газуя.

Рёв мотора сам подсказал Анютке, что делать, и мягкие шарики прильнули ко мне со спины, а руки обхватили за талию.

Выкрутив ручку газа и отпустив сцепление, я развернулся на одном месте и рванул в сторону предусмотрительно открытых охранниками ворот. Аня ответила на мой манёвр визгом восторга и вцепилась в меня с совершенно несвойственной ей силой.

Отъехав от поместья подальше, я остановился на обочине у лесочка и занырнул в Океан Душ. Искал я там сегодня одну конкретную зверюшку — поисковую гончую. Прошлый раз её товарка проявила себя просто отлично, так что я не стал ничего мудрить, и сразу после разговора с Фирсовым попросил Ярозавра найти мне ещё одну такую же. Только на этот раз убедить служить на постоянной основе.

И вот одна вызвалась.

Не знаю, есть ли у неё порода, и собака ли это вообще, но для моих целей она подходит как никто другой.

Хоть я и назвал её гончей, внешне тварь больше была похожа на русскую борзую. Такая же высокая и тощая, с точно таким же хвостом и такой же тонкой вытянутой мордой. Вот только окрасом чёрная как смоль, да ещё радужки глаз цвета тёмного рубина.

Эдакая адская борзая, но если особо не всматриваться, — а всматриваться в мою собаку некому и незачем, — то вопросов возникнуть не должно.

— Сейчас ты кое-что увидишь, что проходит у нас по разряду особо оберегаемых тайн, — предупредил я её.

— Поняла, — сглотнула Аня, сняв шлем.

Тьма потекла с моей руки, заклубилась, и вот с земли на лапы поднялась призванная мной псина.

— Это что… — зашептала Аня, дёргая меня за рукав. — Или кто???

— Собачка, — ответил я. — Поисковая.

— Она как ёжик, да? — попала пальцем в небо принцесса.

— В тенях она передвигаться не может, но если ты имеешь в виду, откуда она взялась, то да, как ёжики.

— Понятно, — Аня как-то чуть отстранилась. — Тогда у меня ещё один вопрос, если можно. А кто ты такой?

— А вот это тебе пока рано знать, — усмехнулся я. — Но может быть, когда-нибудь, и узнаешь!

Призвав гончую, я дал ей мысленный приказ следовать за мной, и уже собрался было ехать, как тут…

— Ого, — вырвалось у меня вслух.

Кусты на опушке неподалёку от нас зашуршали, и из леса вышел… Чип. Тощий и осунувшийся. Своей неуверенной походкой он сейчас очень напоминал выпускницу наутро после последнего звонка.

И только тут я понял, что не видел мохнатого с тех самых пор, как накачал бедолагу разломной энергией. Это что он же он… всё это время?

«Хайзяя, привет, — заприметил меня Чип и помахал лапкой. — Прашу, нинада слов. Мы оба взрослые, все всё панимаем».

Тут я заметил, что на деревьях целыми гроздьями висят белки и пристально за нами наблюдают. И выражение мордочек у них такое было… как будто бы страх напополам с облегчением. Как будто бы они не верили своему счастью.

Но и это не всё.

Ладно бы, если только белки следили за исходом Чипа из леса.

Чуть подальше из кустов высунулась морда лисы. И вот у неё выражение было как у чучела в краеведческом музее.

Такое же помятое.

Аня смотрела на всё это, открыв рот. Да, она ещё помнила вчерашний день. И всё поняла, но от этого её шок только увеличился.

— Чип, а лисичку-то за что??? — вымолвила она.

«Я не знать, что сказать, хайзяя», — опустил Чип голову.

А после спросил куда я еду и напросился «проветрить голову». О-хо-хо… чует моё сердце, что следующее поколение белок в наших лесах со временем станут называть «бумерами»…

До места мы добрались меньше чем за полчаса. Ну а ещё бы! По прямой мотоцикл шёл сто восемьдесят, а то и больше. Так быстро, что у меня, несмотря на доспех, слезились глаза, а у Чипа хлопали щёки.

Гончая бежала рядышком, будто так и надо. В родном мире эти твари ещё и не такую скорость развивают, так что собачка не выглядела усталой или напряжённой. Бежала себе да бежала.

— А это нормально? — спросила Аня через интерком.

— Если ты про гончую, то вполне, — заверил я её. — Если про Чипа, то я сам не ожидал, мягко говоря.

Вновь поворот к поместью Скёрстов, уже знакомые выломанные ворота, оцепление Тайной Канцелярии, и вот я на месте. Пускай граф Фирсов уже отчалил по своим делам, но стоило мне снять шлем, как его люди узнали меня и препятствий не чинили.

Всё же я теперь здесь хозяин.

А уж когда шлем сняла Аня…

— Ваше Высочество, — чуть склонились они в поклоне.

Без раболепства, спокойно. Как будто каждый день тут принцессы шастают.

Один из служивых вызвался нас проводить. И тут же, на пороге, мы столкнулись с бывшей теперь уже хозяйкой усадьбы.

От неё нестерпимо пахло корвалолом, но манер старушка не растеряла.

— Ваше Высочество, — чуть покачнувшись, она исполнила полноценный реверанс.

— Маргарита… Артемьевна же, да? — представляя её Анне, уточнил я.

Старушка степенно кивнула. Аня тоже кивнула, и на этом с формальностями мы закончили.

— Мы здесь по делу, — я жестом руки отпустил сотрудника канцелярии, — и раз уж вы нам встретились, то вы нас и проводите. Нам нужен подвал, который вы собирались ремонтировать.

Маргарита уставилась на меня, как кролик на удава. Она прожила долгую жизнь, но такого она явно не ожидала. Вот он я, человек, который опустил её род до… Опустил, в общем. На колени поставил. Кругом сотрудники Тайной канцелярии. Её мужу, помимо покушений, ещё и политическое шьют, что потенциально грозит гибелью всего рода. Не как рода, а совсем гибелью. И вот я пришёл, да ещё и в компании аж самой принцессы. Которой здесь вообще ни в одном понятном старушке сценарии никак быть не должно. Ещё и с собакой.